Воротников Николай Иннокентьевич родился 9 марта 1921 года в с.Ангыр, Батуринского сельского совета, Кабанского района.
Их в семье было пятеро: четыре брата и сестра. В семье он был самым младшим.
Закончив 7 классов , в 1937 году поступил в Улан-Удэнское училище ПВЗ на специальность формовщика литейщика по стальному литью. После окончания училища он решил вернуться в родное село. Два года он работал в лесоперерабатывающей промышленности десятником.
В 1939 году ему исполнилось 17 лет, и его приняли в колхоз «Красный партизан», где председателем в тот период был Палкин Николай Афанасьевич. Несмотря на возраст работать приходилось очень много. Рано вставали и поздно возвращались. Иногда, говорит дедушка, едва хватало сил добраться до дому.
В 1940 году был призван в ряды Красной Армии. Службу он начинал во Владивостоке, в 78-й стрелковой дивизии, артиллерийским связистом разведчиком. Не задолго до начала войны его его дивизию передислоцировали в город Хабаровск в летние лагеря, где они усиленно занимались боевой подготовкой. В мае месяце дивизия выехала на училища в город Яман. После возвращения воинам дивизии сообщили, что началась война с Германией. После недолгих сборов они вновь пешим маршем вернулись в г. Яман, где их обеспечили всем необходимым для ведения боевых действий и срочно погрузили в эшелон.
Была поздняя осень. Их эшелоны практически нигде не останавливались. Везде им был зеленый свет. Останавливались эшелоны только на крупных узловых станциях. Чем ближе они подъезжали к Москве, тем чаще встречались шедшие на встречу эшелоны с ранеными. Москва эвакуировалась. Настроение у всех было тревожное. Как только дивизию разгрузили в районе г. Истра, они сразу начали оборонять город, вступив с немцами в бой. Силы были не равные. У нашей пехоты со слов дедушки, винтовки, бутылки с зажигательной смесью, гранаты, артиллерия на конной тяге. Немцы же их бомбили с воздуха. Обстреливали с артиллерийских позиций, потом на дивизию щли танки с мотопехотой. Мой дедушка находился в штабной батареи начальника управления артиллерией в должности связиста разведчика. Постоянно прихродилось устранять поврежденные провода, налаживать связь. Где бегом, где ползком приходилось перемещаться под огнем разрывающихся снарядов. В один из таких моментов дедушку контузило, засыпало землей от взрывной волны. Откопали его свои. Долго болела голова, и пропал слух, но отлеживаться ему не пришлось. Шла массированная атака со стороны противника.
Удержать Истру они не смогли. Стали отступать. Отступали организованно, на заранее подготовленные позиции. В это время дедушка был ездовым, так как последствия контузии давали о себе помнить.
Но судьба по-прежнему подбрасывала новые трудности. Однажды дедушка вез штабную документацию. В лесу его повозка правым колесом попала на противопехотную мину – куски лошади повисли на деревьях, а он остался чудом жив.
Отступали наши войска почти до Москвы. Пехоту почти всю разбомбили, да и артеллеристов погибло много – ходили в рукопашную с примкнутыми штыками. Под Москвой, оставшимся в живых, зачитали приказ о присвоении их дивизии звания 9-ой гвардейской дивизии. Она входила в состав 16 армии, под командованием маршала К.К. Рокоссовского. Основной задачей было взять Истру. Под Москвой их дивизию доукомплектовали, придали дополнительные части. Дедушка был уже орудийным номером 159 легкого артполка. Началось наступление. Бои были упорные. Населенные пункты переходили из рук в руки по несколько раз. Они оттеснили немцев и захватили Истру. После этого дивизия была направлена на вяземское направление, где вновь вели упорные бои без отдыха. И только весной оставшихся и истерзанных за шесть месяцев упорных боев солдат отвезли на отдых в город Кондрово. В этом городе к дивизии прибыло пополнение. Большинство из прибывших солдат были еще совсем мальчишками. Про них говорили «еще не нюхали пороха». Конечно же, без подготовки идти в бой было нельзя. И снова учеба боевому мастерству, правда, учили не долго. Вновь их обновленную дивизию погрузили в эшелон и направили на Харьковское направление. Дедушка помнит, что погрузка шла на станции Двуречная, и жители окресных деревень провожали, а вслед выкрикивали имена своих родных с просьбой передать им приветы.
Немцы наступали, а наши войска отступали, отбиваясь от наседавших врагов. Немцы превосходили и в силе, в технике и в численности солдат. Выходили из одного окружения, попадали в другое. В это время дедушка уже служил в 5-ом гвардейском минометном дивизионе орудийным номером. Выходя из очередного окружения небольшой отряд голодных, без боеприпасов и патронов солдат пытались выйти к своим и наткнулись на немцев. Так мой дедушка и еще несколько других солдат попали в плен.
Согнали их род станцию Миллерово в три больших котлована, которые были по периметру обнесены тремя рядами колец проволоки под электрическим током. Через каждые пятьдесят метров стояли часовые с овчарками. Находилось в этих ямах окло семидесяти тысяч человек. Слабых и раненых расстреливали на месте. Кормили пленные один раз в трое суток баландой. Сколько дедушка находился там по времени, не помнит. Помнит лишь то, что они были настолько истощены, что не могли сделать даже лишние движения. Берегли силы, иначе могли расстрелять. Затем, разделив находившихся людей на группы, их увезли в Днепропетровск, где содержали в бывшей тюрьме. Через месяц загнали в эшелоны и отправили в Польшу. Пленных разместили в бывших русских казармах, которые фашисты превратили в концентрационный лагерь. Хотя находились они там не долго, но увиденное там не дает до сих пор покоя: голодные, высохшие люди, в глазах которых стояла мольба о спасении. Через некоторое время большую часть привезенных людей перевезли в Германию. В пересыльный лагерь.
До сих пор дедушка помнит, свой номер 10507 и рабочий номер 775. В пересыльном лагере они не работали, а только содержались. Кормили их один раз в день. С пересылки этапировали в город Бохун, недалеко от города Дортмунд. Там давали 200 грамм «эрцац» - хлеба и баланду. Силы уже покидали. Дедушка весил около 33 килограмм. Ходил, держась за стены, и кружилась голова. В один из дней в концлагерь пришли переводчик и гражданский немец по имени Адольф с целью подобрать для работы на пружинной фабрики 70 заключенных. Дедушка попросился через переводчика на работу, но он ответил, что не возьмет, так как он стоит едва на ногах. Но дедушка его, наверное, так просил, что он потом из чувства сострадания согласился взять его. Фабрика находилась через дорогу от концлагеря, там же находилось и депо. Привезли их на фабрику и поставили подвозчиками материала. На фабрике производили пружины разных размеров от самых маленьких до огромных. Выводили их из концлагеря ранним утром, уводили только в шесть вечера. Дали дедушке тачку, и он должен был подвозить заготовки к трем столам. Кормили их два раза. Давали больше хлеба и баланда была погуще. С первой тачкой он не справился, уронил заготовки и упал сам. Подумал, что все отправят в концлагерь в крематорий. Однако работники фабрики пригласили покушать в столовую. Рабочие были из гражданского населения, и многие жалели пленных. То кусок хлеба дадут, то яйцо, то еще что-нибудь. В один из налетов английских бомбардировщиков фабрику разбомбили, и дедушку опять контузило. Из под обломков вытащили его немцы. Направили в лазарет концлагеря, где пролежал он там двадцать дней. Голова была разбита, в груди все отбито. Спасибо врачу лазарета по национальности армянин, который переливал дедушке кровь, давал таблетки, подкармливал тайком от немцев. После лазарета дедушку отправили снова в концлагерь. Вскоре англичане пошли в наступление, охрана концлагеря разбежалась. Подошли американские войска. Всех военнопленных французов, голландцев, бельгийцев, русских и других собрали в один лагерь в городе Дортмунд. Командовали лагерем американцы. На воротах лагеря висело тринадцать флагов по числу содержавшихся граждан государств. Первыми освободили французов, попавших в плен еще в 1939 году, потом других. Кормили и обращались с ними американцы хорошо. Военнопленных передали советским войскам последними, уже после завершения войны в июле. В лагерь пришли представители русских войск. Построили и отдали команду: «Военнопленные шаг вперед! Гражданские сомкнитесь». После чего погрузили в эшелоны и отправили на родину. Прошло три года, как дедушка был в плену. Вернувшись на родину, дедушка впервые увидел на военных новые знаки различия – погоны. А тех, кто был в пелену, стали вызывать на допросы, проводить проверку. После проверок дедушка был направлен служить в 525 артиллерийский полк, и служил в Германии, до июня 1946 года. После чего был демобилизован, и вернулся домой.
В 1947 году переехал на постоянное место жительства в Татаурово. Работал в колхозе «Первое мая» пастухом конюхом. Последние 17 лет до пенсии работал учетчиком полеводческой тракторной бригады. На пенсию ушел в 1981 году.
Воспитал дедушка двух сыновей и одну дочь, девять внуков и семерых правнуков. До сих пор Николай Иннокентьевич является опорой в семье, к которому все прислушиваются и просят совета.
Материал подготовлен внучкой,
Воротниковой Анастасией Сергеевной
Фотографии из личного архива семьи Воротниковых
Фотографии
